Фиолетовый меч - Страница 34

Кради`о`Лост довольно кивнул, подняв руки:

– Возрадуйтесь, чада мои. Наша жертва принята – бог доволен. Усильте пытку!

Тут же новые штыри вонзились в тело несчастного мага. Тот, не выдержав, закричал, и сполох силы вырвался из него, чтобы тут же устремиться к шару над головой и богу-выкормышу.

– Хватит! – Элан кричал, борясь с чугунной плитой, намертво сковывающей его усилия. Остановите это! Вы же люди, вы не должны становиться хуже зверей! Разве можно получать удовольствие, мучая себе подобных?!

Верховный иерарх лицемерно вздохнул.

– Конечно, грех радоваться мукам других. И те из братьев, кто думает об этом, понесут наказание… на том свете. Наивысшее счастье на этом – служить своему богу, именно это мы и делаем! И радуемся тому, что наш бог доволен! Верно, братья?

Согласный гул был ему ответом.

– Скоты! Вы сотворили зло – и счастливы, что оно живет, питаясь болью других.

Землянин рвался в цепях, покрывая их тонкой пленкой крови.

– Наш бог пока не может есть самостоятельно. Но он растет и учится – у него еще все впереди. А пока – у него всегда будут верные слуги, готовые поделиться с ним людской болью. Прими это – и будь одним из нас! – Верховный иерарх величественно протянул руки в сторону Хранителя.

– Никогда! – Элан плюнул в сторону ненавистной рожи кровью из прокушенной губы. – Уж лучше быть жертвой, чем палачом!

– Ты привыкнешь к виду страданий и научишься получать от них удовольствие. Усильте пытку – Кавншуг может проголодаться.

Новый крик, крик юности, полной жизни и страсти, но вынужденной медленно умирать, разнесся над двором – и Хранитель забился с новой силой, чувствуя, как гнев туманит глаза, подергивая окружающее фиолетовой дымкой. Гнев! Всесильный, всесокрушающий, он входил в его тело, наполняя его какой-то новой, незнакомой силой, заставляя кипеть каждую каплю крови. Рвать! Уничтожать тех, кто осмелился встать на пути великого, кто противится воле пришедшего… Элан, окутанный фиолетовой дымкой, рвался в оковах – и звенья цепей толщиной в руку гнулись, не выдерживая напора, а кровь, выступая из-под лопнувшей кожи, пузырилась на металле, прожигая его насквозь.

Разом побледневшие монахи растерянно смотрели на чугунную плиту, которая шаталась под напором тщедушного парнишки, а Кради`о`Лост и другие верховные иерархи торопливо шептали слова заклинаний, направив в сторону Хранителя свои посохи. Но все было напрасно. Оковы лопались одна за другой под напором покрытого туманом мальчишки, и как во сне монахи наблюдали, как разрывается одна цепь, другая… Казалось, фигура человека растет, впитывая телом фиолетовую дымку… И тут Кради`о`Лост не выдержал и, тонко взвизгнув, подскочил к ничего не видящему от гнева Элану и с размаху опустил ему на голову свой массивный посох. Голова запрокинулась, и фиолетовая дымка исчезла – однако монахи еще долго перешептывались, глядя на погнутые и разорванные звенья толстых цепей…

…Голова раскалывалась, заставляя вспоминать все самые страшные попойки в своей недолгой жизни. Их, правда, было немного – да и на что пить, если с деньгами всегда проблемы? Разве что соседи по лестничной клетке не забывали приглашать тщедушного паренька на праздники – скорее всего, из жалости… Правда, эта головная боль давала фору всем остальным.

– Что со мной?

– Лежи, не дергайся. Просто небольшая шишка, ничего страшного. – Чьи-то осторожные руки положили на лоб тряпку, смоченную чем-то прохладным. – Как ты?

– Где я? – Землянин открыл глаза, но увидел лишь низкий потолок камеры. – Блин, а мне показалось, что это только сон. Как хотелось бы оказаться дома…

– Дома? – Встревоженные лица магов склонились ниже. – Разве у Триединого есть дом?

– Во всяком случае, у меня – есть. – Элан окончательно открыл глаза и вспомнил все, что случилось вчера. – Черт! Эль`заг! Что с ним?

Пожилой маг вздохнул и отвел глаза.

– Его забрали сразу после тебя. Он едва успел сбросить излишки энергии, чтобы не выдать нашего секрета. Обычно, если сюда не возвращаются в течение трех часов, то не возвращаются никогда. Ты знаешь, что с ним сделали?

Хранитель почувствовал, как слезы стекают по его щекам, пощипывая кожу. Они всегда были непослушными, выдавая чувства хозяина в самый неподходящий момент.

– Он… Он не выдал нашего секрета. И мы его больше не увидим. Никогда.

Все вокруг вздохнули и опустили головы.

– Но… Это не враги! – Грея уже час лежала на небольшом уступе, наблюдая за жизнью маленькой деревушки раконцев, скрытой высоко в горах.

– Сколько таких деревушек мы прошли? Пять? Десять? И там так же играли детишки, и заботливые матери криком не разрешали им отходить далеко от дома, и седовласые старцы так же мирно сидели на завалинке, разговаривая о самых обычных вещах – погоде, урожае, ценах на устрицы, скорых свадьбах и прочих важных для них новостях. Где тут кровавые повстанцы, своим видом пугающие целый народ?

– Подожди, Великая. – Ракх-инти опасливо прикоснулся к руке драконессы, призывая к терпению. – Обычно их выводят на закате.

– Я подожду, но если это какие-то политические игры, о жрец народа Вар-Раконо, коготь клана Бьющих прямо, то я прямо тебе скажу: я их не перевариваю – зато легко могу переварить тех, кто пытается управлять мной, как марионеткой, хитростью заставляя меня….

– Великая… Смотри.

Их вытащили откуда-то из ямы или глубокого подвала. Изможденные узники шли, пошатываясь, опираясь друг на друга. Несколько раконцев – таких же, как и жители деревни, только грязных и уставших – с трудом плелись через деревенскую улочку, еле переставляя ноги. Они были в глазах наблюдателей чужеродным пятном, неестественной краской в картине мирной деревушки, но местные жители не замечали ничего необычного. Подумаешь, несколько рабов. Ребенок, пробегая мимо, хлестнул прутом по одному из пленников. Тот испуганно вздрогнул, но не посмел сказать что-либо, покосившись на невозмутимого конвоира с копьем. Один из мирно сидевших на завалинке стариков рассмеялся, что-то одобрительно крикнул вслед убежавшему парнишке. Тот немедленно вернулся и с наслаждением вновь огрел здорового дядьку, не смеющего возразить и лишь вздрагивающего от ударов. Сонная женщина с тазом помоев выглянула на улицу и плеснула вязкую жижу в канал, под ноги рабам, обдав их зловонными брызгами. Те лишь втянули головы в плечи, зато мальчонка начал ругаться, отскочив в сторону. Женщина визгливо расхохоталась, зашла в дом, прикрыв за собой дверь. А рабы понуро поплелись дальше по узкой улочке.