Фиолетовый меч - Страница 54

– Нельзя наслаждаться жизнью, если есть долг и дело!

Волчье тело внезапно стало тесным, а привольное житье превратилось в плен, мешающий достигнуть цели. Зверь обнажил клыки в невольной гримасе, но человек взял верх, уложив животное на подстилку из хвои, и принялся анализировать варианты. Сила Предела? Вряд ли. Голая мощь не помогла ему в прошлый раз, не поможет и сейчас. У него нет необходимого знания, и, пытаясь взять нахрапом, он просто уничтожит себя. Конечно, можно попробовать поступить так же, как и в прошлый раз, – хотя тогда, имея пусть и смертельно раненное, но все же человеческое тело, он создал гнома – что же получится теперь, если он возьмется переделывать тело волка, полное животной силы? Вервольф? Нет, наверняка есть другой путь – легкий и тонкий, изящный, как и все то, за что берутся эльфы. В конце концов, это же их испытание. Испытание! Вот оно! Во время первого экзамена аллорны убедились, что в душе Элана живет дух его далекого прадеда эльфа. Сейчас они наверняка хотят понять, насколько силен этот дух – а именно, сильнее ли он животной составляющей его натуры!

Странная, несформированная словами или мыслями, но тем не менее непоколебимая уверенность в своей правоте наполнила Элана. Он оглядел окружающую природу, последний раз втянул обостренным волчьим чутьем все лесные запахи, стараясь запомнить их навсегда – и нырнул в глубь своей души, туда, где всегда жил высокий, статный эльф, страдающий при виде несправедливости и способный часами любоваться прекрасной снежинкой; совершенно непрактичный, неспособный приспособиться, обмануть, предать; неприемлющий подхалимства и лести. Элан вспоминал все те качества, от которых с радостью отказался бы на Земле. Все, что сделало его парией, ненужным и бесполезным человечишкой, доверчивым простаком, созданным исключительно для обжуливания; тем, кого не понимали; кто всех раздражал своей непохожестью и внутренней чистотой, заставляющей непорядочного человека, до этого мнившего себя искренним и благородным, ощущать себя грязным и нечистоплотным. Он почувствовал себя эльфом!

Мир подернулся рябью, тело насквозь прошила судорога, кости на мгновение стали жидкими и поплыли, как кисель – и вот уже с хвои поднимается человек, с некоторым разочарованием ощупывая свое старое тело – на мгновение ему показалось, что теперь у него будет гибкая фигура аллорна…

Праздник принятия в род был в разгаре. Молодежь веселилась вовсю, с некоторой иронией поглядывая на скованную фигуру приземистого гнома, всего пунцового, с тревогой оглядывающего ряды красивых девушек, то и дело приглашающих его на танец. Им, по всей видимости, жутко нравилось слушать его сбивчивые объяснения – мол, рана саднит, а то бы я обязательно…

– Ты не уступаешь в ловкости ни одному прирожденному эльфу. Согласен, ты не знаешь их танцев, тем не менее ты вполне мог бы повальсировать пару кругов во-он с той милашкой – видишь, она не сводит с тебя своих больших чудных глазок? Давай!

Меч хохотнул, наслаждаясь растерянностью Хранителя.

– Может, и мог бы… Представляешь себе гнома, грациозно танцующего с эльфийкой? И как мы будем смотреться?

– Я могу себе представить и не такое. И потом, подобные вещи случались. Конечно, это было очень давно, и вряд ли кто-нибудь из нынешних эльфов это вспомнит… Всеблагая Мать?!

– Что там опять? – Элан торопливо развернулся.

Прямо напротив него, окутанная облаком волос, стояла Илиль. Невидящий взгляд устремлен прямо на него, руки неуверенно протянуты в приглашающем жесте.

– Иди! – Меч ощутимо подтолкнул Хранителя в спину. – И уж поверь – об этом танце эльфы будут петь песни еще тысячи лет после твоего ухода.

Растерянный Элан спустился в танцзал с возвышения, на котором сидел, ловя на себе потрясенные взгляды эльфийской знати.

«Как же она танцевать будет, с волосами длинной около пяти метров?»

Стоило Хранителю шагнуть в сторону прекрасной королевы, как волосы, покрывающие пол, разошлись в стороны, открывая проход, и вздыбились волнами, готовыми начать бесконечное движение. Небольшая, крепкая рука легла в его руку – и странная, незнакомая не только Элану, но и большинству собравшихся здесь эльфов мелодия заполнила зал… Легкие, плавные движения, неожиданные повороты – этот танец немного напоминал вальс, но был неизмеримо сложней и прекрасней. Музыка, древняя, как этот мир, и столь же прекрасная, вела за собой единственную танцующую пару, заставляя всех остальных остановиться и прижаться к стенам. Тихий шепот шелестел меж неподвижно стоящих эльфов, и лица их бледнели, а руки бессильно опускались. Мелодия лилась, и все больше фигур неподвижно застывало, погружаясь в воспоминания. Долго народ аллорнов жил в лесах. Он забыл, как прекрасен летний день среди полей, он забыл красоту и яркость праздника, забыл о своей последней королеве. Многие века она жила с ними, равная среди равных, занимаясь молодежью и не пытаясь управлять потрясенным народом. Прекрасная пара танцевала незнакомый танец, и всплески волос покрывали весь пол зала, вторя гармонии неземной мелодии. Однажды королева ушла, растворилась в серых буднях, но все же вернулась – на один миг, на один танец, чтобы высказать свою последнюю волю…

– Пора, – Илиль, не прерывая танца, выдернула откуда-то из-под волос небольшой клинок.

Кристальный Пепел бережно лег на его матово-волнистую поверхность – и фиолетовое сияние заполнило зал.

Это было прекрасно. И невыносимо тяжело. Легкие разряды пробегали между клинками, устремлялись по шелковистым волосам к очередной коленопреклоненной фигуре, стоящей у стены с вытянутым мечом. Волосы на миг окутывали ее – и еще один эльф освобождался от древнего проклятия. А танец продолжался. Энергия Предела лилась, заполоняя собой зал, и больше всего хотелось рухнуть и лежать без движения.