Фиолетовый меч - Страница 68

– Ответствуй, кто ты и что делаешь у наших шахт! – Стражник, чей глаз заплыл, но губы одобрительно улыбались, безуспешно пытался напустить на себя строгость.

– Обязательно отвечу. Но вначале давайте промочим горло. Тут я с одними повстречался намедни… одолжил у них кое-что из припасов. Выпьем, перекусим, заодно и поболтаем.

Парень кивнул на котомку, брошенную им в начале схватки, – оттуда заманчиво торчало горлышко внушительной бутыли…

– Из тебя мог бы получиться неплохой гном…

Полупустая фляга лежала в стороне, а стражники жадно поглощали щедро разбросанную на чистом полотне снедь. – Конечно, ты дылда, как и все люди, однако руки у тебя крепкие – вполне мог бы работать в шахте.

– А люди мне говорили, что я – гном. – Элан вздохнул, искоса наблюдая за лицами собеседников.

– Они тебе льстили. – Старший из народа Молотов на секунду оторвался от поглощения курицы, чтобы свысока похлопать юношу по плечу – ему для этого пришлось приподняться, и Хранителю с трудом удалось сохранить серьезное лицо. Он глядел на кряжистых бородачей, с трудом дотягивающихся ему до плеча, и почему-то чувствовал, что он – дома.

– Хотя силенкой тебя Триединый не обделил! Я бы без проблем взял тебя в кузню.

Элан вздохнул.

– Я бы с удовольствием. Может, как-нибудь потом. Загляну к вам в гости на недельку, постучу молотом, поправлю старые штреки…

Бородачи разом перестали работать челюстями, с недоверием глядя на паренька.

– Тебе что, подчиняется сила гор?

– Ты знаком с магией земли?

Два возгласа слились в один, и Элан улыбнулся, разливая вино по внушительным кубкам, оказавшимся с собой у запасливых гномов.

– Не так чтобы очень. Попробовал как-то – вроде получилось.

– Может, и правда, кто из наших на сторону ходил… – Один из гномов задумался, но лицо его тут же просияло. Он ободряюще хлопнул Хранителя по плечу, отчего тот едва не свалился лицом в остатки еды:

– Не тушуйся, стой на своем, старейшины решат, какого ты рода.

– Да я, собственно, не за этим. А вот за то, что мы так сидим, вас не накажут?

Один из бородачей хмыкнул.

– В военное время дозорный, отвлекшийся от несения службы, конечно, был бы наказан – могли руку отрубить, или того хуже – бороду сбрить. Ну, а сейчас… Кругом мир, да и шахта уже почти выработана. Гномы не чтут точного соблюдения условностей.

Элан едва не подавился куском мяса.

– Сбрить бороду – хуже, чем отрубить руку?

– Удивлен? – Старший из гномов подмигнул изумленному юноше. – Да что с тебя взять, безбородый, ты никогда не поймешь гордости от выращиваемой столетиями, волосок к волоску, бороды. Теперь, когда мы поели, расскажешь, от кого ты прячешься и почему надеешься, что народ гномов возьмет тебя под свою защиту?

– Почему вы так решили?

– Ясное дело. Идешь тихонько, по лесу, не по дороге, избегаешь любых встреч, причем прямиком к тем, кого считаешь пусть дальней, но родней. Зачем же еще, как не за помощью? Вот только не вовремя ты, парень… – Пожилой гном тяжело вздохнул, и лицо его помрачнело. – У нас сейчас времена тяжелые, черные времена. Голод у нас.

– Голод? Вокруг еды достаточно, а у вас должно быть в избытке то, чем можно за нее заплатить!

– Раньше так и было. Все гномы, ремесленник он или шахтер, могли быть уверены в завтрашнем дне, потому что труд их ценился выше золота и драгоценных камней. Все изменилось с тех пор, как были изобретены деньги…

– Разве они не были издавна?

– Ты дитя своего века, и тебе трудно представить мир, в котором нет денег. Люди создали эту игрушку совсем недавно, а до этого обходились чисто номинальной оценкой, используя для этого куски золота и драгоценности. Никто не поклонялся монетам, не мечтал о том, чтобы их стало много. И мир был намного чище. Конечно, лихих людей хватало всегда, однако сам посуди – кто будет везти за тысячи километров, тайком, дурман-траву, если взамен ему предложат зерно или полотно на рубашки? Или предавать своего бога за горсть серебра? Деньги безлики, и на них можно купить все: и чужой труд, и ножи разбойников, и всласть поглумится над себе подобными… У нас не так – вместо денег мы используем долговые обязательства и всегда можем отследить, как и на что они были потрачены.

Пожилой гном мог говорить еще долго, но Элан нетерпеливо спросил:

– Вы говорили о голоде?

– Голод… С тех пор, как люди начали торговать с народом Молотов, все пошло наперекосяк. Горные дороги обложены ватагами разбойников, и мы вынуждены соглашаться на те цены, которые устанавливают местные купцы. Тем не менее, несмотря на то, что мы платим золотом, они все равно дают нам минимум – только чтобы мы не умерли с голоду.

– Почему же вы сами не отправите обоз?

– Чтобы постоянно водить обозы, нас не так много, а один-два обоза ничего не изменят – купцы рассчитывают количество продовольствия, которое мы закупаем, и сокращают соответственно свои поставки. Вдобавок поднимают цены, чтобы компенсировать «упущенную прибыль»…

– И вы это терпите?

– Мы – не воины. Народ Молотов силен и отважен и способен дать отпор, если к нам вторгнется враг, но мы не можем жить, не выпуская оружия из рук. Уничтожь мы купцов – на нас ополчится все государство людей, и нам придется забыть о мирной жизни, превратившись в банду, с боем добывающую себе кусок хлеба. Возможно, мы и пойдем на подобное – ради спасения своих детей, однако если мы изменимся, они вырастут не честными кузнецами и ремесленниками, а разбойниками и душегубами. Люди начнут за нами охотиться, как за дикими зверьми – и народ гномов исчезнет, даже если кровь наша и останется в этом мире. Шахты окажутся заброшены, а наши потомки будут кем угодно, только не порядочными глендами.